Кому-то это покажется излишне грубым. Но ничего, большинство наших читателей не понаслышке знакомо с погонами, военной техникой и вооружением. И прекрасно понимают, и владеют нормальным армейским русским языком. Называют вещи своими именами. Увы, в дипломатических академиях не обучались и политесов придворных не знаем.
Картина произошедшего сегодня уже ясна. Да, сирийская ракета попала в российский самолет-разведчик. «Прикрываясь российским самолетом, израильские летчики подставили его под огонь средств ПВО Сирии», — заявил официальный представитель Минобороны России генерал-майор Конашенков.
Интересная получается картина маслом. Российский самолет после выполнения «восьмерки» заходил на посадку на высоте 5 км. Не видеть его израильтяне не могли. Причем не только непосредственно летчики, но и офицеры наведения. Тем не менее, израильские самолеты были наведены на курс, параллельный курсу Ил-20.
Мы специально расспросили одного из специалистов именно по таким системам ПВО о возможности спасения такого самолета при обстреле. Шансов у «Ила» не было совсем. Пилоты F-16 прекрасно понимали, что ракеты пойдут в более крупный объект. Да и наземные службы израильской армии были в курсе.
Значит, «боевые летчики», которых мы, не считаем больше солдатами, прикрывались беззащитным разведчиком. Не разведчиком противника, а самолетом страны, которую все дружно называют союзником. Смерть российских офицеров на совести Израиля.
Да, всего Израиля.
Понятно, что Нетаньяху позвонил Путину, расшаркался весь, обещал прислать командующего ВВС Израиля с тремя чемоданами доказательств, что Израиль тут ни при чем.
Кто-нибудь сможет внятно объяснить выполнение договоренностей о взаимном информировании об авиаударах за минуту до их начала? За минуту, за 60 секунд! У нас объяснения, кроме самого простого и верного, нет. Провокация была организована на самом высоком уровне!
А учитывая, что сбит был безоружный разведчик, мы назовем это прямо и открыто – убийство.
Слишком синхронно отработали все службы Израиля. И слишком напуганы были израильтяне тем, что произошло. Всё слишком. Даже то, что ответственность возложили на всех вокруг. Кроме собственных военных и спецслужак.
Ну и что дальше? Турецкий вариант? Персики у Израиля не будем закупать? Потихоньку успокоим народ? Выразим соболезнование семьям погибших? Можно ещё решить квартирный вопрос или детей устроить в институт… А дальше что?
Сколько раз нас должны ударить в спину «друзья», чтобы «медведь» соизволил повернуть голову в сторону опасности? Сколько смертей должно произойти, чтобы мы наконец поняли простые, усвоенные ещё в дворовых драках вещи?
Президент когда-то рассказывал о собственном дворовом детстве. И о тех принципах, на которых строились отношения там. Хорошие были принципы. А главное — действенные.
Любого хулигана прекрасно усмиряли не правильные и красивые слова, произнесенные с чувством и доброй улыбкой, а тренированный кулак. Хорошо поставленный удар не только перевоспитывал хулиганов и хамов, но и прекрасно обучал правилам поведения в обществе, культуре и уважению старших.
Мы, конечно, надеемся, в миллион первый раз, что наше МО отвечает за свои слова. Слова о праве на адекватный ответ сказаны. На удар по израильским аэродромам не надеемся. Но на то, что будут наши самолеты и С-300, 400 гонять израильтян по всему региону в случае приближения на дальность огня к их позициям.
Интересно получается. Огромная ядерная держава не боится другой огромной ядерной державы. И в то же время «мировые микроорганизмы» спокойно «кусают медведя». Кусают больно. А медведь терпит.
В отличие от ишака или слона, в зависимости от того, кто президент. Те не особо церемонятся. Разносят страны в клочья. За одного-единственного своего солдата. Почему слон в посудной лавке — это страшно, а медведь в этой же лавке вызывает только смех?
Самое скверное для армии — это потеря уважения. Израильтяне в наших глазах это уважение потеряли. Понятно, что будут сохраняться какие-то связи. Понятно, что «не все евреи одинаковы». Русские тоже не все одинаковы. Поэтому мы и не говорим за всех русских. Мы говорим за себя.
А семьям погибших наши соболезнования. Понимаем, что горе ваше словами не уменьшить. Понимаем, что мужей, отцов, сыновей, детей не вернешь.
И что все должно быть очень четко расследовано. Здесь вопросов слишком много. И вопросов неприятных в адрес нашего Минобороны. Но – всему свое время.
