9 августа 1945 года сразу после полуночи советская армия нанесла удар по японским позициям в Маньчжурии и Корее. Через несколько часов вторая американская бомба была сброшена на Нагасаки.

14 августа Советский Союз подписал договор «о дружбе и союзе» с Китайской Республикой, особо указав в тексте, что ключевой причиной объединения является недопущение нового витка японской агрессии.

Как известно, бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не произвели на Японию нужного эффекта, в то время как следующие 15 дней боев с Красной Армией, напротив, перечеркнули все надежды японцев на возможность продолжения войны.

Японская армия потеряла более 880 тысяч человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными, а полный разгром Квантунской армии стал филигранным образцом профессиональной войны.

Войска Японии, имевшие на тот момент огромный боевой опыт и солдат, знающих театр боевых действий, годами создававшие на этом направлении мощнейшие оборонительные рубежи, обладающие фанатичной преданностью императору и качественным снабжением, были разгромлены тремя фронтами советской армии практически молниеносно.

Шок, который испытала тогда Япония, окончательно усилился после того, как советская армия заняла весь Северо-Восточный Китай, Северную Корею, освободила Южный Сахалин и Курильские острова, чем разом лишила японцев сил и возможностей для продолжения сопротивления.

15 августа японцы впервые в истории услышали голос своего монарха. Именно эта дата считается в Стране восходящего солнца днем окончания войны, а не 2 сентября 1945-го, когда страна капитулировала на линкоре «Миссури».

Американский историк и этнический японец Цуёси Хасэгава, в своем труде, созданном на основе открытых для этого архивов США и России описал это так: «Вступление СССР в войну потрясло японцев больше, чем атомные бомбы, поскольку именно оно положило конец всем надеждам. Лишь после этого безоговорочная капитуляция Японии стала безальтернативной».

Что же касается того, почему мирный договор между двумя странами так и не был заключен, то причина этому кроется в исторических нюансах. Летом 1945 года – Сталин попросту считал Японию «списанной» навсегда и связывал все надежды с соседним Китаем.

В ближайшей перспективе с Чан Кайши, в чуть более отдаленной — с Мао. В этой связи заключение мира со страной, чьи люди вырезали миллионы китайцев, вредило перспективе распространения коммунизма в будущей КНР.

Острова и споры

Как видно из вышеописанного, Западный мир во главе с США признавал суверенитет СССР (а значит, и России как ее правопреемницы) над всей Курильской грядой еще с февраля 1945 года, и помимо прочего, сам предложил именно такие условия.

В тот момент это было совершенно оправдано, поскольку и в Кремле, и в Белом Доме прекрасно понимали, что кроме сброшенных атомных бомб у США нет козырей для победы над Японией.

В случае продолжения войны без участия Советского Союза, перспективой становилась грандиозная битва на равнине Канто, в период не раньше 1946 года.

Причем аналитики США и Британии в один голос уверяли, что цифра собственных потерь может составлять более миллиона человек. Эту экстраполяцию они получили на основе банального переноса опыта сражений американцев с японцами на Окинаве.

А поскольку англосаксы всегда мнили себя лучшими во всем, то и подумать не могли, что советские войска сумеют победить иначе. Наоборот, именно из-за цифры в миллион человек США и готовы были предложить что угодно, лишь бы СССР вступил в войну и ослабел от последствий антияпонского противостояния.

Вместо этого СССР на весь мир показал, насколько утопической является идея горячей войны против Советского Союза, и планы, которые вынашивали британцы и американцы с самого начала войны, пришлось перевести в плоскость идеологического противостояния.

Началась холодная война и историю быстро переписали. Объявление войны Японии со стороны СССР во всех учебниках стало именоваться «вторжением», причем немотивированным, поскольку Япония к тому моменту, якобы «почти сдалась» под «трепетом от американских ядерных ударов».

Курилы были «аннексированы» Москвой, а США лишь спасали японцев от советской агрессии. Апофеоз продолжателей Геббельса разразился в 1951 году, когда по инициативе США, Японии от лица «бывших союзников», без всякого согласования с Москвой, был предложен сепаратный мир.

То есть Кремлю был поставлен типичный ультиматум, либо поставить свою подпись под документом и числиться в списке тех, кто победил Японию во главе с США, либо оставаться при своем мнении.

При этом задачей этого документа было вбить клин между Советским Союзом, Японией и КНР, которая бы не смогла принять логику такого поступка. Выходило, что если СССР подписывал документ, то отношения рушились с Китаем, а если не принимал, то с Японией.

В этом и была маленькая месть США за полный разгром проамериканского правительства в Китае. Проиграв Кремлю КНР в ходе гражданской войны 1948 года, последней возможностью удержаться в регионе для США осталась Япония, и сценарий был запущен.

Как раз в этом договоре руками американцев и было прописано, что число Курильских островов, отторгаемых от Японии по итогам Второй мировой войны, конкретно не определялось.

Позднее это позволило японцам говорить, что по заключенному соглашению Япония отказалась от неопределенного числа островов в пользу третьей силы, однако, поскольку в нем не указано кому именно они переходят по итогу конфликта, налицо юридический парадокс.

А потому они вводят новый географический термин и называют все острова, отошедшие от нее — «Северными территориями». Поскольку не определено в чью пользу отошли эти земли, по праву прошлого владельца они остаются для Японии — японскими.

По большей части это было объяснением для внутреннего потребления, однако именно так американцы поддерживали в Японии элемент вражды против Советов и не позволяли тем самым сблизиться позициям Токио и Москвы.

В 1956 году все изменилось, и была заключена финальная декларация, ставшая с тех пор главной основой для всех нынешних японских претензий и головной болью Кремля. Примечательно, что проистекала она из того же корня, из которого произошла вся недавняя ситуация с необходимостью возвращения полуострова Крым…

Приход к власти Никиты Хрущева, в кабинет, который ранее занимал человек с колоссальным авторитетом как внутри, так и вне советской страны, сопровождался тотальным разбазариванием «подарков» для всех выбравших его спонсоров.

Одним из таких личных «жестов» нового руководителя стала передача полуострова Крым из подчинения РСФСР в руки Украинской Советской Социалистической Республики, вторым – заявление о твердом заключении мирного договора с Японией, на «широких» условиях.

Не сложно догадаться, что США немедленно передали Японии «правильный» список требований к СССР, а переговоры было предложено провести прямо в Лондоне. Приготовившись к долгой интриге и сложной игре, англосаксы ждали дипломатической баталии, однако вместо этого все пошло совершенно не так.

Прямо в ходе «битвы» делегации из Москвы пришло личное распоряжение Хрущева о немедленном согласии на передачу двух островов Японии, в случае если результатом станет мирный договор.

Иными словами, пока советские дипломаты тонко апеллируя обещаниями о содействии Японии по вступлению в ООН, возвращении осужденных, отказе от всех репараций в пользу нашей страны и многим другим успешно продвигали Токио к диалогу, Хрущев сделал еще один личный «ход».

В итоге, делегации ничего не оставалось, кроме как подписать именно этогт вариант декларации, в которой было сказано, что Советская Россия обязуется передать Японии Хабомаи и Шикотан, но только после заключения мирного договора.

По иронии судьбы, от малого предательства страну спасли США. Американцам было крайне невыгодно потепление в отношениях между Японией и СССР, а потому воплощать его японцам запретили.

По сути, именно Вашингтон заставил Токио отказаться от исполнения декларации, к тому моменту уже подписанной и ратифицированной и в Японии, и в Москве. Сегодня, премьер Синдзо Абэ пытается второй раз войти в одну и ту же дверь, однако к счастью подход России в корне изменился.

Новая ситуация

С первых годов XXI века и прихода к власти Владимира Путина, предложения с призывами согласиться на старый вариант, исходящие из Кремля все 90-е годы, резко прекратились. На нынешние подходы Москва отвечает только так – «мы выступаем за мир, но уже на своих условиях».

Почему Россия не станет идти на передачу Курил?

Этому есть далеко не одна причина. По этическим и репутационным соображениям победа советской России над Японией была не просто выдающимся событием, но и реваншем за предыдущий конфликт.

В речи Верховного главнокомандующего СССР от 1945 года, в официальном обращении к народу, Сталин характеризовал этот факт так: «люди старого поколения долго ждали этого дня, и наконец, позор поражения в русско-японской войне, черное пятно на государственной истории – смыто».

Кроме того, отказ от суверенитета над частью российских территорий несет под собой и огромные экономические потери. Так, с момента подписания декларации, за более чем 60 лет в Международном праве произошли существенные изменения.

В том числе, в 1977 году в него был внесен пункт о 200-мильных экономических зонах. С тех пор отдача любого из Курильских островов означает автоматическую передачу огромных близлежащих акваторий.

А если учесть, что на самом деле речь идет не о двух символических островках, а об отдельном острове Шикотан площадью в 225 квадратных километров и 19 малых островах «звена» Хабомаи с 5-ю скалами и общей площадью в 100 кв. км., то и зоны отчуждения, считаемые от крайних точек этих территорий, займут колоссальное пространство – превратятся в личные экономические зоны Японии вместо российских.

И это при том, что акватория вокруг Курильской гряды буквально напичкана всевозможными ресурсами и полезными ископаемыми, а кроме того, представляет из себя оборонный рубеж.

Военно-стратегические причины

Курильские острова – это ключевая опора защиты России от американского Тихоокеанского флота, в то время как пролив между ними и материком – ее стратегический актив.

Не случайно вопреки всем возмущениям Японии и США, двумя годами ранее на них были «расквартированы» уникальные комплексы береговой обороны «Бал» и «Бастион», нацеленные на корабли 7-го флота США.

Кроме того, Курильские острова – это «шлагбаум» на входе в Охотское море, в то время как передача любого из них, ключ от этой «двери».

До тех пор, пока Россия владеет всеми островами Курильской гряды, Охотское море считается внутренним морем России, при передаче любого из них Японии Охотскому морю будет присвоен статус международного, а значит его необходимо будет делить и открывать. Плюс ко всему, принадлежность Курил к кому бы то ни было ещё, автоматически сделает выход кораблей Тихоокеанского флота РФ в океан большой проблемой.

Точно так же как проблемой для другого флота нашей страны уже являются проливы Босфор и Дарданеллы, позволяющие НАТО создать проблемы Черноморскому флоту РФ.

С геополитической точки зрения передача островов Японии тем более не несет никакой выгоды. Ведь Токио желает передачи всех островов себе, а значит отторжение их части в любом случае будет интерпретировано Токио и Вашингтоном как начало, но вовсе не как точка в урегулировании спора.

Кроме того, не стоит забывать и о внутренних причинах. Передача части островов Японии в политическом смысле будет означать для президента России прямой путь к дезинтеграции страны, в то время как до этих пор внешняя политика России неизменно базировалась на интеграции и целенаправленном расширении влияния.

Во внутренней политике, где власть главы государства законодательно, конституционно и аппаратно – существенно ограничена возможностями иных функционеров, дезинтеграционные действия действительно были, но на внешней арене, где власть президента практически абсолютна – однозначно нет.

Общие итоги

Япония начинала эти переговоры с уникальных позиций. Уже в 1956 году на руках страны была возможность забрать острова буквально в ту же минуту. В 90-е годы их позиции усилились вдвойне, поскольку единственная причина, останавливающая подписание этого договора – американские опасения об усилении Москвы, сами собой отпали.

Что говорить, если глава МИД России Козырев лично настаивал на передаче островов японцам, причем под рукоплескания либеральной общественности, экспертной среды и ангажированной прессы. Именно тогда гражданам стоило устраивать нынешнюю информационную кампанию «не отдадим острова», когда угрозы для этого действительно были.

Сейчас же ситуация ровно противоположная. Впервые приехав к Владимиру Путину обсуждать данный вопрос, Синдзе Абэ наивно привез те же требования, но уехал ошарашенным и с пустыми руками.

А с учётом пропаганды, промывающей головы японцев поколениями, о каких-либо совместных проектах на тот момент речь даже не шла, ведь предложение российской стороны об отдельных экономических зонах под российским законодательством означало признание Японией суверенитета Москвы.

Но прошли годы и Япония, имевшая ранее все возможные «карты» — уступила. Согласие на ведение совместной экономической деятельности под юрисдикцией Москвы было принято.

До 2000-х годов на островах не было ничего, кроме ржавых танков после окончания Второй мировой войны. В 90-е годы разобрали и это. Сегодня, несмотря на всё возмущение японцев и США, учения на островах проводятся регулярно, их берега охраняют комплексы береговой обороны, под водой курсируют ударные субмарины, небо просматривают РЛС, а сушу и море охраняют части флота и российской армии. Большего признания отношения Москвы к Курилам представить сложно.

Более того, в переговорах с Токио Путин поднял такие вопросы, о которых японцы не задумывались никогда.

В частности, не так давно согласившись с тем, что последним заключенным документом, регулирующим отношения Японии и России, действительно является совместная декларация 1956 года, он ясно подчеркнул, что даже в ней не сказано, каким именно образом должна происходить передача и чей суверенитет в итоге должен быть установлен.

Намекая, что даже если бы Россия и пошла на требования Японии об альтернативном мире, островов бы они все-равно не получили. Япония может сколько угодно «исторически» считать их своими, но даже по предложенному ими же документу для этого, с юридической точки зрения, нет причин.

А значит, декларацию 56-го года можно рассматривать как отправную точку, но как итоговый документ – нет.

По сути, большинство мифов с целенаправленным давлением на эмоции зрителей базируется ровно на идее о том, что переговоры по этой теме вообще нецелесообразны. Якобы обратное – предательский шаг.

Однако в действительности – это чистая манипуляция. Довод об отторжении суверенитета России над частью своих территорий официальной Москвой не поднимался никогда. А само ведение переговоров о мире вовсе не означает безоговорочной передачи части территорий страны.

В современном мире переговоры – часть геополитики и без этого элемента движение вперед невозможно. Только прямые переговоры в нынешних условиях позволяют Москве свести позиции, понять настроения оппонента и быть осведомленной о большой игре без вмешательства американских посредников.

Будь это не так, истеблишмент США не исходил бы холодным потом, опасаясь любой случайной встречи Путина и Трампа.

Нынешние переговоры ведутся с простых позиций. Россия приветствует желание Японии наладить двусторонние отношения и готова ради этого пойти на определенные незначительные уступки, кроме передачи островов.

Официальный же Токио, попросту устал от давления Вашингтона и видя, как соседи в лице Южной Кореи, КНДР и КНР набирают силу, а США ее стремительно теряют, желают как можно скорее заручиться поддержкой Москвы.

Ровно поэтому премьер-министр Абэ, несмотря на внешнее и внутреннее давление, пытается идти навстречу Кремлю. Захлопывать перед ним двери было бы глупо. Москва всего лишь использует ослабление Вашингтона как свой шанс.

Если судить по делам, а не по словам вокруг переговоров Японии и России, то суть их сводится к выгодным сторонам – после начала обсуждений, на которых Россия не уступила ничего, стартовала подготовка строительства нефтепровода с Сахалина на остров Хоккайдо, обсуждение «международного» железнодорожного и грузового моста с острова Сахалин на территорию Японии, возрос грузопоток из этой страны сухопутным путем в ЕС через Россию.

Для этих же целей расширяется БАМ и Транссиб, укрепляются двусторонние российско-японские отношения, начали продуктивно обсуждаться многие стратегические, экономические и политические вопросы, которые ранее десятилетиями подпадали под строгое американское табу.

Иными словами, результат уже налицо – налаживание отношений между Россией и Японией идет полным ходом. А потому не удивительно, что чем ближе становятся позиции Токио и Москвы, тем чаще рождаются в информполе своевременные вбросы и мифы.

Москва не передаст Японии ни один из своих островов, поскольку это автоматически оголит оборону страны на данном фронте. Всё остальное – предмет переговоров, а также компромиссов, выгодных Москве.

Р. Хубиев