А ведь «высоколобые» тоже не всё понимают — поэтому нужны и идеология, и единство в обществе

Не будучи политиком, я рискнул в своё время высказать весьма рискованный, совершенно не популистский тезис о том, «что есть в обществе «вещи», о которых многие знают или догадываются, но их не принято педалировать. В частности, это понимание об определённой интеллектуальной недостаточности значительной части населения. Разные специалисты дают разные цифры, но, в общем, процент людей с глубоким, понятийным, стратегическим мышлением укладывается в промежуток от 2-х до 10 процентов от общего числа людей в стране. Причём, граница в 10 процентов, похоже, весьма комплиментарна – большинство исследователей склоняется к количеству ближе к 2-м процентам».

И что к этому стоит отнестись спокойнее — «данные констатации не стоит относить к дискриминационным хотя бы потому, что ум человека, всегда представляет собой две составляющие. А именно – 1) обычная генетическая предрасположенность быть не глупее своих родителей, и 2) научение (воспитание и образование)».

Потому что «именно в связи с составляющей «научения» человек, изначально имеющий слабые интеллектуальные потенции, может сильно продвинуться в возможностях своего ума, если получит очень хорошее воспитание и образование, или если будет усиленно работать над собой» (1).

Тем более, что человек, весь из себя такой высоколобый и с глубоким понятийным (то есть стратегическим) мышлением, может элементарно не выжить, если простой и не всегда грамотный крестьянин не соберёт вовремя урожай и не доставит его куда надо, если мукомол из его пшеницы не сделает муку, пекарь не испечёт хлеб, а «купец» не доставит его в магазин, к потребителю.

К тому же этот «высоколобый», обладая, казалось бы, самым высоким, стратегическим мышлением, элементарно может не иметь мышления конкретного, тактического, он может оказаться в совершеннейшей растерянности от своей неспособности сделать самые простые вещи — в результате чего может вызывать смех у простых людей, те искренне посчитают его глупцом. То есть хотя редукция (сведение сложных вещей к более простым) существенно более возможна, чем наоборот, тем не менее она тоже может стать для некоторых граждан весьма проблемной.

Поэтому утешимся тем, что все мы на своём месте, все нужны в обществе, выполняя свою крайне необходимую (раз нашли это место для себя) функцию.

Но для нормальной жизнедеятельности государства, тем более, если у него уже исторически сложившаяся роль Империи, крайне необходим и правильный, то есть вышеуказанный стратегический, взгляд — на реальность, на цели страны и пути их достижения и так далее. Как необходимо и понимание, что государство во всегда враждебном окружении является непреходящей и главной ценностью, что нельзя ради каких-то тактических целей улучшения жизни разрушать его. Хотя бы потому, что если случится подобное, легко потерять и всё то, что было ранее нажито и заработано, и даже саму свою жизнь.

Вспомним, какими человеческими жертвами всегда сопровождаются революции, в частности, две наши, которые случились на протяжении одного двадцатого века, в начале его и конце. Первая, Октябрьская социалистическая революция (точнее, переворот), перешла в Гражданскую войну с десятками миллионов погибших или умерших — уже по её косвенной вине, в следствие её наличествования. Вторая, контр-социалистическая (тоже фактически переворот, и тоже с активным участием внешних бенефициариев), в 1991-ом, тоже принесла миллионы погибших в ходе случившихся военных конфликтов и, самое главное, косвенных потерь — от голода и болезней, из-за невозможности купить лекарства и разрушения медицинского обслуживания населения, из-за бандитизма и бандитских разборок…

Ведь оба раза только чудом нашей стране удалось сохраниться от полного развала, и совсем не потому, что это было благодаря роли народа, с его приматом тактических, а не стратегических ценностей. Удалось, с одной стороны, не допустить максимального проявления разрушительной энергии народа, и, со второй, правильно (хоть и не сразу) возглавить, дать людям правильные девизы.

Да, есть ещё и такое понятие, как народная мудрость, она где-то смыкается со стратегическим мышлением лучших и наиболее умных его представителей. Однако она обычно проявляется постепенно, а не в годы эмоционального надрыва, когда в первую очередь актуализируются как раз тактические или даже инстинктивные устремления людей.

Поэтому вышеуказанные стратегическое мышление можно назвать ещё «совокупностью системных упорядоченных взглядов, выражающих интересы различных социальных классов и других социальных групп, на основе которой осознаются и оцениваются отношения людей и их общностей к социальной действительности в целом и друг к другу» (2). То есть это идеология, которую каждый глубоко мыслящий, взрослый уже человек интуитивно формулирует и поправляет для себя на протяжении всей своей жизни.

И это, ИМХО, должна быть идеология, в которой «признаются установленные формы господства и власти (консервативные идеологии)», а не «обосновывается необходимость их преобразования и преодоления (радикальные и революционные идеологии» — там же). Именно потому, что последние, как мы уже говорили выше, для государства являются разрушительными. Тем более — это должна быть не классовая, разъединяющая идеология, а государственническая, объединяющая все классы, все здоровые силы и группы общества на основе общих, всем понятных и всеми поддерживаемых ценностях.

Для людей же остальных, вследствие разных их личных моментов, в том числе недостаточного образования, не способных сформулировать для себя элементы правильной идеологии для себя, нужна идеология формализованная, уже сформулированная другими. Причём, чтобы народ её принял, здесь можно и даже нужно идти по одному из основных логических правил — от простого к сложному. А ещё — использовать индуктивный метод, в той же мере, как это делается для достижения, например, реалистичности литературы и для появления у индивида обыденного, подсознательного доверия к другому человеку, например, соседу.

Ведь поскольку государственная, точнее государственническая идеология является более-менее сложным образованием, с составляющими её и более простыми, и более сложными «вещами», то при ознакомлении с этими более простыми моментами их давно уже знают, с ними давно уже согласны люди простые. И, поскольку они их увидели в этой идеологии, согласились со всеми основными (то есть с более простыми) постулатами, то подсознательно начнут верить и вещам более сложным для восприятия. А если ещё их дополнительно качественно и правильно объяснить, всё и получится!