То, что происходит в Екатеринбурге, за ширмой всего прочего, — это первая на моей памяти серьёзная попытка ударить по церкви. До сих пор все старания на этом поприще не приносили нужного эффекта. Сегодня же, сделав яблоком раздора именно храм, мы имеем наглядный пример того, как пытаются нанести удар по одной из основ российской самодостаточности.
Церковь, наряду с армией и президентом Владимиром Путиным, — неизменно в тройке лидеров опросов по уровню доверия со стороны общества.
Всегда говорила и буду повторять — попытаться развалить Россию можно только изнутри. Потому и война ныне идёт гибридная. Нацеленная на подрыв и раскол российского общества. С учётом того, что все протестные акции, начиная от многолетних сходок под эгидой Навального и заканчивая попытками разжечь междоусобицу, как это недавно было в Ингушетии, не дали нужного результата, — было принято решение зайти с козырей.
Да, у нас церковь отделена от государства. Да, большинство из нас ходит в храм в лучшем случае два раза в год. Но мы продолжаем венчаться, крестить детей, держать в доме иконы, благословлять на большое дело и провожать в дорогу и в последний путь молитвой. Потому что вера — неотъемлемая часть русской души.
На самом деле вызвать разочарование в ней и заставить отказаться от неё пытаются уже давно. Но я не готова сейчас подробно расписывать каждый аргумент, который приводится для подрыва авторитета РПЦ. Просто потому, что это вызовет волну споров и уведёт дискуссию в другое русло.
Я все же хочу сказать о другом. О том, что если бы на месте пресловутого сквера строили храм другой конфессии или какое-либо другое сооружение, то споры и реакция были бы гораздо менее ожесточёнными. Просто потому, что именно православные храмы, которые являются неотъемлемой частью православной церкви, — один из пунктов, которые находятся в топе тем информационной войны внутри России.
Вы помните, какими событиями сопровождалась революция 1917 года?
Вы помните, вы всё, конечно, помните. Но вы также помните о том, что, несмотря на то, что хрестоматийное «за веру, царя и отчество» трансформировалось в «за родину, за Сталина», вера все равно никуда не ушла. Потому что русского человека без веры нет и быть не может.
Да, я знаю, что эта самая вера — она не в храме. Она должна быть в душе. Но когда этой душе становится особенно плохо, она ведёт тебя именно в церковь. Не знаю, почему так происходит. Это на уровне подсознания. Но отрицать этого нельзя.
Так вот. Драка за сквер, в основе которой лежит стремление не допустить строительство храма, — это нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Это попытка ударить по многовековым устоям, на которых стоит Россия.
Отнимите у русского человека веру — и вы получите почти идеальное оружие против самой России.
Дело в том, что важной составляющей частью русского менталитета является наша духовность. Которая никак не зависит от того, как часто мы посещаем храм. Это что-то гораздо большее и более глубокое, чем соблюдение поста. Можно не знать ни одной молитвы, но интуитивно жить в полном соответствии с христианской моралью.
Ибо это неотъемлемая часть того, что называется «русскость».
И можно до хрипоты кричать о том, что храм — это просто сооружение культа. Но без них, при отказе от них, при абсолютном нивелировании РПЦ, — мы рискуем утратить нечто очень важное. Не только в своей жизни, но и в своей истории.
Да, все должно быть в меру и исключительно по обоюдному согласию. Но когда ожесточённая драка за сквер перерастает в оголтелую атаку на церковь — волей-неволей начинаешь задумываться о том, что в ее основе лежит что-то гораздо большее, чем просто борьба за пространство для прогулок.
И поэтому возникают вполне обоснованные предположения о том, что на наших глазах происходит очередная попытка запуска разрушительных процессов, которые уже не единожды имели место в истории России…
Юлия Витязева, специально для News Front
