Этот материал – ответ на вопрос читателя. Почему Россия не ответила за сбитые самолеты ВКС в Сирии, а если ответила – то как?
В комментариях под нею мне задали вопрос, перефразированный мной и частично вынесенный в заголовок этого материала:
Дело в том, что геополитика – это серьезная дисциплина.
Поэтому руководители государств опираются при принятии решений на десятки исследовательских институтов, на разведывательные службы и т.п.Они видят ситуацию не так как мы, отрывочно со своих диванов, а как «целую картинку». В которой сочетаются десятки и сотни факторов.
Также следует учитывать, что уровень «око за око» перестал работать давно. Гораздо выгоднее использовать не аналогичные, а наиболее эффективные, иногда асимметричные способы ответа.
Поэтому Россия не ответила за потери пилотов и самолетов военными средствами — то есть, не стала сбивать турецкие и израильские смолеты. А выбрала для этого не военные средства.
Ситуация со сбитым Су-24
Если говорить о ситуации по Су-24, сбитому турецким истребителем в ноябре 2015 года, то, по идее, мы должны были сбить в ответ такой же турецкий самолет. Его цена 30-50 миллионов долларов.
К чему это привело бы? – А это конфронтация, еще большие потери со всех сторон. Далее — провал операции ВКС в Сирии. Уход России из-за невозможности конфликтовать в удаленном регионе со странами НАТО, имеющими здесь стратегический перевес сил и возможности их снабжения.
После чего запрещенное ИГ взяло бы верх над Асадом. И Катар смог бы спокойно строить газопровод из Персидского залива в Европу.
Поэтому я напомню: Достижение конечной цели – только ради этого мы пришли в Сирию.
Если забыть об этом, то достижение цели было бы отодвинуто на неопределенный срок. И потребовало бы больших вложений и жертв. Или вообще было бы сорвано.
Поэтому Россия не стала действовать как маленький мальчик и «бить себя кулачком в грудь» в ответ, охотясь за истребителем Турции стоимостью 30 млн. долл.
Вместо этого Россия ввела ограничения на работу турецких компаний, на поездки туристов, на экспорт товаров из Турции. По подсчетам некоторых специалистов, в результате Анкара потеряла в 1000 раз больше – до 50-60 млрд. долл.
И одновременно наши предприниматели избавились от конкурентов и смогли нарастить объемы производства собственных товаров. Вот таким был «мягкий» ответ Путина.
Благодаря такой политике уже через 9 месяцев после инцидента наша страна стала едва ли не единственным союзником Турции. Это когда в ответ на попытку путча в Анкаре Эрдоган не получил помощи от НАТО, но получил важную разведывательную информацию от Путина.
Вот так Россия ответила противнику и сделала его если не союзником то, как минимум, страной, с которой можно договариваться. О чем свидетельствуют «Турецкий поток», строительство АЭС в Турции, поставки ЗРК С-400 и т.п.
Ситуация со сбитым Ил-20
Прошу не бросать в меня тапками сразу. Сначала дочитайте до конца.
Самолет РЭБ и РЭР Ил-20 был сбит. Но сбит он был сирийскими ПВО, поскольку израильские истребители использовали его для прикрытия.
Я не оправдываю, но могу понять израильских пилотов.
Их атаковали комплексы ПВО С-200 САР. А ведь гораздо более ранняя модификация этой ПВО сбила в 1999 году над Югославией американский «Стелс».
Поэтому израильтяне сделали все, чтобы ракета ПВО ушла мимо них. Получилось — в другой борт, в наш борт.
Также израильтяне виноваты в том, что предупредили о своей атаке за минуту, хотя надо было за сутки. Но и здесь я мог их понять.
Поскольку территорию Израиля обстреливают проиранские группировки, в том числе районы с мирными жителями. ВВС Израиля в ответ атакуют их.
Если бы они сообщили России о своей атаке как положено, за сутки, то никто не мог гарантировать, что Россия не передаст эту информацию Ирану, руководствуясь союзническим долгом в Сирии.
Вот такая ситуация возникла. Ситуация крайне неприятная, поскольку погибло 15 наших офицеров. И по-хорошему нужно бы ответить Израилю нанесением ответных ударов по его объектам.
По-крайней мере, так требуют некоторые читатели, обвиняя Кремль в слабости.
Но что бы мы получили? – Против Сирии и наших войск начала бы действовать самая мощная армия Ближнего Востока.
А почему она мощная – вспомните, что армия Израиля неоднократно всего в течение нескольких дней наголову разбивала целые коалиции арабских стран. Одна, без военного вмешательства США и НАТО.
Количество потерь от такой междоусобицы трудно подсчитать.
Но самое главное – снова не была бы достигнута цель – то, ради чего мы пришли на Ближний Восток и в Сирию.
Поэтому военного ответа не было.
Применил ли Путин какие-то иные ответные меры против Израиля? Однозначного ответа в данном случае у меня нет.
Но я знаю,что поставленные после инцидента в Сирию ЗРК С-300, вопреки всем утверждениям западной пропаганды, заставили Тель-Авив занервничать. Также включение этих и других ЗРК в единую систему ПВО снизило вероятность повторения ошибок ПВО САР, как в случае с Ил-20.
Если честно, то создать единую систему ПВО нужно было сразу при входе ВКС в Сирию. Возможно, поэтому частично ответственность за сбитый «Ил» лежит и на генералах ВКС, которые планировали операцию.
Но здесь я не судья и не могу их в этом обвинять. Это — лишь предположение, не более.
Помимо этого очень вероятно, что в результате действий израильских пилотов Иран получил партию ракет к своим С-300 сверх контракта. Что опасно для Израиля и США.
Также есть сведения, что Россия получила шанс постепенно вернуть часть проданных Хрущевым российских земель, зданий и храмов в Иерусалиме.
Вполне возможно, что этот шаг должен стать своеобразным «искуплением» Израилем деяний своих боевых пилотов.
Напомню, что в 1960-х годах Хрущев продал российскую и православную собственность в Иерусалиме Израилю, проведя «Апельсиновую сделку». Всего было продано 22 здания и 160 тысяч квадратных метров территории. Сделка оказалась убыточной для СССР.
Возможно, Израиль сделал и другие уступки после ситуации с Ил-20. Но простым гражданам этого не скажут. Потому что реальная международная политика делается в кулуарах за закрытыми дверями. СМИ узнают лишь небольшие отрывки и официальные заявления, не более.
Поэтому, думаю, Россия отвечает на любые вызовы. Но асимметрично и не афишируя свои ответы для широкой общественности.
