Спасибо санкциям, они вернули нас на реальную почву. Уже никто больше не скажет с гордостью, что место России в международном разделении труда – производить сырье. А остальное – мы купим. Этой глупостью и наивностью были пронизаны 2000-е годы. Идет пятый год замещения импорта. Проще говоря – насильственной попытки вернуться к большой универсальной экономике.
Но в ней по-прежнему делаются 10 троллейбусов в месяц и 23 тысячи зонтов в год. По одному зонту на 6 с лишним тысяч человек, живущих в России (Росстат, ЕМИСС, 2018 г.). 500 штук детских колясок в год! После всех лет борьбы с импортом мы производим 100 токарных станков в месяц (2018). Штук! Это несколько процентов от их выбытия.
Самые высокие риски санкций – технологические. О чем говорят большие цифры (Росстат, доклады Минпромторга)? В нефтегазовом машиностроении примерно 50% российского рынка занимает импорт. Машиностроение для пищевой и обрабатывающей промышленности: импорт — 80% (2017). Строительно-дорожная и коммунальная техника? Импорт выше 75%. Станкоинструментальная отрасль – около 70%. Российский рынок гражданской радиоэлектроники преимущественно занят импортом (не менее 80%).
А в том, чтобы одевать, обувать, лечить? Доля импорта в легкой промышленности, по разным оценкам, 65 – 80%. В обуви – 75 – 80%. Товары для детей – больше 80%. В мебели – примерно 50% российского рынка. Фармацевтика – больше 70% рынка, медицинские изделия – около 80%. И даже если вы решите поиграть на фортепьяно, то помните – музыкальные инструменты больше, чем на 90%, импортируются. А заняться гимнастикой? Спортивное оборудование – 90%.
По ряду отраслей – ближе к норме. Что-то делаем сами, а то, что сложнее, закупаем у других. В тяжелом машиностроении доля импорта примерно 30% рынка, в сельскохозяйственном дошла до 40%. Но все знают, как часто производство вроде бы свое, в России, а всё делается преимущественно на иностранном оборудовании, и доля импортных материалов и компонентов – слишком высока. Так – повсеместно.
Опрашиваешь промышленников – и слышишь одно и то же: делаем на заграничном. От домов моды до крупнейших предприятий. Даже статистика это отражает. В 2018 г. в России изготовлено 1,8 млн. шт. автотранспортных средств (в т.ч. легковых автомобилей), а кузовов для них – 0,26 млн. шт, двигателей внутреннего сгорания – 0,36 млн. шт. (Росстат). Легко оценить примерную долю импорта.
Продовольствие? Импорт в мясе – 7% (говядина – 40%), в молоке – 14% (сухое молоко – примерно 50%), сыры – 27%, растительное масло -15%, мука – чуть больше 1%, крупа – около нуля (Росстат). Великая колбаса, мечта 1980-х годов – закупаем за границей меньше 2% (2017 – 2018 гг.). Жить можно, и, в целом, сыто, учитывая, что Россия сама стала крупнейшим экспортером зерна. Доля импортного продовольствия в товарных ресурсах розничной торговли в конце 2018 г. – 25%. Гораздо меньше, чем 36% в 2013 г. (Росстат). Но когда дело доходит до вопроса – из чего всё это сделано – реальность иная. Семенной материал, племенной скот, кормовые добавки, специализированное оборудование для обработки, средства ухода – во всем очень высока доля импорта. По отдельным позициям – до 90 – 100%, как в электронике. В фармацевтике лекарства – наши, исходники – сплошь и рядом чужие.
Так что рано праздновать. В здании российской экономики – обширные пустоты, заполняемые импортом, особенно там, где нужны продукты дешевле, качественные, высоких переделов, замещающие технологический разрыв между Россией, Западом и азиатскими экономиками.
Как сегодня делается «импортозамещение»? Вся нагрузка – на бюджет. Субсидии, десятки видов субсидий, по капле то здесь, то там. Процентные субсидии, возмещение затрат на НИОКР, на лизинг, на производство пилотной продукции, льготные кредиты из фондов развития, созданных за счет бюджета, налоговые льготы, прямые закупки за счет государства. Но бюджет – не резиновый. Заранее известно – он не может выдержать и масло, и пушки, и инвестиции, и выкачивание средств в крупнейшие резервы «по бюджетному правилу».
Модель опережающего роста и модернизации России, импортозамещения, всецело полагающаяся на бюджет, заранее обречена. Такого роста просто не будет. Только бюджетных средств – не хватит! Экономика, возникающая вокруг бюджета – огосударствленная, с огромными рисками коррупции, стянутая в крупнейшие компании, как ни пытайся подкармливать средний и мелкий бизнес. И заранее известно – не инновационная, слишком много крупных монстров, бюджетных ртов и мало конкуренции.
А что нужно еще, кроме бюджета? Доступный, быстро дешевеющий кредит. Когда ключевая ставка Банка России сползет к 3%, промышленность и аграрии вздохнут легче. А еще? Аккуратный протекционизм, побуждающий локализовать производства в России (посмотрите, что делает Трамп). У нас – огромные рынки, они по-прежнему, несмотря на санкции, лакомый кусок для нерезидентов. Максимум льгот для прямых иностранных инвестиций! Пусть с ума сходят, как пробиться на них, но не с товарами, а с заводами. Рубль чуть ниже 70 к доллару – и бизнесу станет легче воевать с китайским импортом.
Что еще? Самая жестокая расправа с регулятивными издержками. Предприниматели с ума сходят от всех этих бумаг, надзоров, вечных изменений в том, что можно и что нельзя. Пожалуйста, уполовиньте законодательство и санкции! Они стали репрессивными. И, наконец, кто-то должен, не путаясь в отчетах и комиссиях, каждый день спрашивать – достаточно ли того, что мы делаем, чтобы вновь стать универсальной экономикой с темпами роста – выше головы. Не по мелочи ли стараемся? Задайте этот вопрос! Пока кажется, что недостаточно. Буксуем.
Яков Миркин
