Михаил Делягин
Мэр Москвы Сергей Собянин предложил распространить систему цифровых пропусков не только на близлежащие, но и на все остальные регионы России. По его мнению, это позволит лучше контролировать перемещения граждан в разных видах транспорта и оптимизировать борьбу с распространением коронавируса.
Сейчас очень чётко видно противостояние двух политических позиций. С одной стороны, Путин в своих заявлениях пытается людей успокоить, намекнуть на некую нормализацию, говорит о решениях, которые вроде бы должны улучшить жизнь людей и позволить им жить даже в этот кризис.
С другой стороны, мы видим товарища Собянина, который делает очень алармистские заявления. И возникает впечатление, что он своими действиями сам организовывает массовое заражение граждан России. Потому что из-за столпотворения, которое было устроено в метро – если вирус, действительно, так серьёзен, как о нём говорят, – мы получим всплеск заболеваемости как раз к завершению объявленного срока повышенной готовности, то есть к концу апреля. И это станет основанием для продления его на неопределённый срок.
И кроме того, люди реально не могут получить помощь, о которой было объявлено из каждого утюга. Просто её оказалось невозможно получить. То есть людей искусственно лишают возможности жить. И толкают их на неправовые действия.
Мне сегодня москвичи прислали видео. Стоянка, разбитые окна машин – и аккуратненько вложенная бумажечка. И написано там: мол, дорогие друзья, вот вам номер карты, платите по две тысячи с носа, а если нет, то ваши машины сгорят на хрен. Потому что, конечно, извините, но жратвы осталось на два дня. Это Москва. Судя по всему, товарищ Собянин это хочет распространить на всю страну. Возникает такое ощущение.
Почему у нас в Москве нет чрезвычайной ситуации, нет карантина, а есть непонятно что? Не только потому, что в условиях чрезвычайной ситуации и карантина у государства есть обязательства перед гражданами, а в режиме повышенной готовности обязательств де-факто нет. В режиме ЧС главными на территории становятся МЧС и спецслужбы. В режиме карантина главными становятся врачи. А вот в режиме, как у нас, – ни богу свечка, ни черту кочерга, – в режиме повышенной готовности главными оказываются господа Собянины, региональная власть.
И второе. Мы прекрасно помним смысл пенсионной реформы, повышения налогов, административного террора. Смысл этого заключался в том, что либеральный клан пытался довести людей до такого негодования, до такого отчаяния, чтобы люди вышли на улицу и снесли всё. Не получилось. Слишком много у наших граждан родственников и друзей на Украине. Теперь эта проблема решается по-другому: людям просто запрещается существовать. То есть, ребят, или подыхайте, или устраивайте майдан, и тогда мы какого-нибудь Порошенко приведём к власти на ваших плечах. И поведение господина Собянина выглядит как поведение флагмана этой тенденции. Может, он сам про это и не догадывается. Может быть. Может, он укладыванием плитки в очередной раз увлечён, я не знаю.
Но если вдруг возникнет толпа, тысяч этак в 200, гастарбайтеров – а в Москве их миллиона три, наверное, – а жрать им было нечего ещё две недели назад, то и у господина Собянина возникнет дилемма: пустить их на мэрию или на Кремль, благо расстояние между ними небольшое. Я думаю, что Собянин примет однозначное решение, и это не будет самопожертвование.
То есть коронабесие – это вопрос сейчас уже не только о вирусе и даже не о жизни граждан. Сегодня это вопрос о власти. Потому что власть всеми силами выталкивает людей на улицу, всеми силами провоцирует протест. Делает это значительно более эффективно, надо отдать должное, чем во времена пенсионной реформы – они многому научились. И моя гипотеза, что либеральный клан, которому Путин оставил только социально-экономическую часть и ещё немножко внутренней политики и культуры, хочет вернуть себе всё, как это было в 90-е годы.
Поэтому сейчас организуется подготовка майдана, подготовка массовых беспорядков, подготовка свержения власти.
Собянин уже чувствует себя президентом. Потому что рекомендовать что-то регионам даже премьер не может, строго говоря. Только президент может рекомендовать регионам. И желательно в рамках Госсовета. Когда что-то подобное делает, условно говоря, Кадыров, то, во-первых, он через несколько дней очень аккуратно фиксирует, что, на самом деле, его все не так поняли, а имелось в виду совершенно другое. И во-вторых, Чечня – это специфический регион, с достаточно богатой недавней историей. И когда там происходит что-то резкое, то все понимают, что, возможно, человек воспринимает свои действия иначе, чем воспринимаем их мы.
А Собянин прекрасно понимает, что он делает, и прекрасно понимает, что означают его символические действия. Так что кто у нас сегодня президент – это вопрос открытый. Я, например, считаю, что президент – Путин. Но в среде людей, которые живут в Москве, я уже завтра вечером могу оказаться в абсолютном меньшинстве.
Как при функционирующем президенте можно совершать такие действия? Как можно устраивать давку в условиях карантина? Как при функционирующем президенте можно уничтожать систематически экономику? Другие регионы не уничтожают свою экономику так, как Москва. Москва – прямо с каким-то сладострастным остервенением.
Создается ситуация объёмного взрыва. Когда общество взрывается в каждой точке. И это – новая политическая технология. Когда я говорил про пенсионную реформу, что задача либералов – сделать жизнь в России физически невозможной и невыносимой, чтобы людям было не жалко не только себя, но и своих детей – мне говорили, что я преувеличиваю. А вот сейчас половина тех, кто мне говорил, что я преувеличивал, согласилась, что я тогда был прав.
