Работал против страны. И советовал Ельцину отдать Курилы.
Книги Солженицына – на любителя. Сугубо лично мое мнение.
Во-первых, читать его слог очень тяжело. Тягомотина, сумятица и тяжелющие фразы. Кто сам еще не проводил такой эксперимент – попробуйте! Откройте, например, книгу «Пятое колесо» и, думаю, пяти минут вам хватит, чтобы больше не проводить такие эксперименты над собой.
А некий фурор его книг в советское время я сравню с советским же фильмом «Фонтан». Там по сюжету фильма к дочке, вышедшей замуж и проживающей теперь в городе, приезжает старик-отец из кишлака Средней Азии. По-русски он не говорит ни слова.
В этом же «хрущевском» городском дворе проживает вдова, как она считает, «великого поэта». В момент приезда старика вдова как раз вешает табличку на дом – здесь, мол, проживал великий поэт — и по этому случаю собирает друзей умершего. Те начинают читать «великие» стихи поэта. Какую-то галиматью. С аплодисментами, конечно.
В это время опять же во дворе прорывает трубу и оттуда вверх выносится струя воды. Старик, обезумевший от увиденного, – у него ведь дома не то что глоток, а каждая капля воды на счету – несется по двору в надежде кого-нибудь увидеть и призвать срочно заткнуть этот фонтан. И вот он видит эту толпу друзей поэта, подбегает к ним и начинает эмоционально рассказывать о случившемся.
Естественно, на своем непонятном родном языке. После этого спича все собравшиеся дружно аплодируют старику…
Во-вторых, почему Солженицын – на любителя, потому что в своих книгах он сделал ставку на очернении советского строя и СССР. И все факты – непроверенные и выдуманные – бросались им в топку этого книжного очернения.
Более того! Вот благодаря чему он стал так известен и популярен в начале 70-х ? Благодаря публикаций его книг на Западе. Они вышли в 28 странах мира, а наибольшее число переводов было сделано в США и ФРГ. То есть, книги были переведены, они были – не на русском. И Западу было плевать на его «художественный русский», ему было не плевать на все новые и новые цифры и факты, уничтожающие СССР. То есть, писательский талант Солженицына здесь был совсем не причем!
А что стоит химера о 45 миллионах погибших советских граждан во времена Великой Отечественной войны вместо общепринятых 25, и 66 миллионах «жертв Сталина»?
Или то, как в начале 90-х он усердно убеждал Ельцины отдать Курильские острова Японии! «Я изучил всю историю островов с XII века. Не наши это, Борис Николаевич, острова. Нужно отдать. Но дорого…»
Ну, понятно, хотел «хайпануть»!
И Нобелевская премия «по литературе» в 1970-м году (впервые нобелевку давали писателю, который написал свое первое произведение всего за восемь лет до вручения) – это вот за этот хайп.
Ну, как «Золотой глобус» «Левиафану» в 2015-м – как за лучший фильм, показавший серость жизни в России.
Ну, и, в-третьих, наконец, что не увеличивает число поклонников творчества Солженицына — это не самые лучшие, как мне кажется, человеческие качества писателя.
Есть такие люди — которые критикуют все и везде. Всем вечно недовольны! Так вот Солженицын критиковал все! Сначала – советский строй и советскую эпоху. Переехав на Запад – западное общество и его демократию, за что от него там потом отвернулись. Ну, а вернувшись в Россию, – уже новую отечественную демократию, Ельцина, Гайдара и всех, кто там попадался под руку.
Но самый большой вывод о нем можно сделать из его поведения «в зоне». Существует некоторые доказательства, что он был «лагерным стукачом». И это, прежде всего, – обвинения западногерманского литератора и криминолога Франка Арнау, который ссылался на копию автографа так называемого «доноса Ветрова» от 20 января 1952 года.
Поводом же для обвинений стало описание самим Солженицыным в главе 12 второго тома «Архипелага ГУЛАГ» процесса вербовки его сотрудниками НКВД в осведомители (под псевдонимом «Ветров»).
Правда, в дальнейшем Солженицын пишет, что ни на кого не стучал, ни на кого не доносил и вообще — опера, который его завербовал, он послал.
Теперь давайте логически помыслим. Если агент «Ветров» якобы после вербовки послал опера, то — что с ним должно было произойти дальше? А дальше Солженицына назначили бригадиром! Бугром! То есть, наш герой идет на повышение после того, как отказался сотрудничать!..
Дальше еще интереснее. Он не справляется с обязанностями Бугра, и его переводят в столовую, хлеборезом. Хлеборез в зоне — должность самая высокая, это золотое место, обычному зеку даже на километр не подойти к такой работе. Еще раз — Солженицын проваливает работу Бугра, и его не наказывают, а, наоборот, ему достается самая хлебная должность.
Варлам Шаламов
Но еще больше ценно здесь мнение известного на тот момент времени писателя Варлама Шаламова, сидевшего с ним в одной «зоне». Шаламов, как известно, терпеть не мог Солженицына – но не из-за писательской ревности, наоборот, Шаламов в то время был значительно «выше» Солженицына в своих «Колымских рассказах».
Шаламов, по-видимому, прекрасно понимал, что мог творить агент «Ветров» и чем была оплачена его повышенная пайка. Он, отсидевший столько лет, не мог этого не увидеть. Отсюда такое неприятие Солженицына на «зоне», отсюда и резкое отмежевание от него.
