От личное мнение
Политика
Почему в Турции хотят отказаться от конвенции по Черноморским проливам
После того как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган подписал указ о выходе страны из Стамбульской конвенции против насилия в отношении женщин, в Анкаре начали задаваться вопросом: может ли глава государства выйти из других международных соглашений, например, из Конвенции Монтре, которая определяет статус проливов Босфор и Дарданеллы? Спикер Великого национального собрания страны Мустафа Шентоп, комментируя этот вопрос, заявил, что «технически это возможно». Такой ответ спровоцировал споры внутри Турции и озадачил специалистов.
Почему эта тема обсуждается в Турции, в чьих интересах выходить из Конвенции Монтре и как на международное соглашение может повлиять строительство канала «Стамбул» — специально для международной редакции ФАН разбирались авторы Telegram-канала «Стамбульский волк».
Президент Турции Эрдоган рассказывает о проекте канала «Стамбул»
Споры о Конвенции Монтре
Дебаты вокруг Конвенции Монтре в Турции начались в декабре 2019 года. Тогда власти страны утвердили Отчет об оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС) и дали разрешение на строительство канала «Стамбул».
Говоря о важности проекта и отвечая противникам создания канала, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что так или иначе он его построит.
«Кто-то говорит, что мы не должны этого сделать.
Вы, видимо, забыли аварию танкера Independent (в 1979 году — прим. ред.). Он горел на протяжении 8 месяцев, и вы удивлялись, как такое могло произойти. Обращали ли вы внимание на то, как часто морские суда врезаются в здания у берегов Босфора?», — сетовал Эрдоган.
Тогда же он предложил гражданам оценить пользу и вред от Конвенции Монтре, добавив, что договор не предоставляет никаких прав турецкому государству.
«Они передвигаются по проливам, как им заблагорассудится. Подумайте об этом: они используют ваши проливы, но вы от этого ничего не имеете. С каналом «Стамбул» все будет иначе», — пообещал турецкий президент.
Позже, отвечая на вопросы журналистов турецких СМИ, Эрдоган уточнил, что Конвенция Монтре не коснется канала «Стамбул». Он будет действовать как водные пути Турции.
Эти слова запустили волну обсуждений в экспертном сообществе страны, в которых политологи и дипломаты пытались найти ответ на вопрос: повлияет ли строительство канала на конвенцию?
Новый виток дебатов
На прошлой неделе, 24 марта, в интервью со спикером турецкого парламента Мустафой Шентопом журналисты обсудили выход страны из Стамбульской конвенции (Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием). Работники прессы задались вопросом: может ли Анкара так же легко выйти из Европейской конвенции по правам человека или Конвенции Монтре?».
Турецкий политик ответил, что у президента Турции есть такие полномочия, так что технически это возможно.
Мустафа Шентоп
«Такая возможность есть не только в нашей системе. Выходить из международных соглашений могут президенты Германии, Америки и Франции», — добавил Шентоп.
Ответ политика вызвал широкий общественный резонанс в турецком обществе.
Некоторые турецкие специалисты заговорили о том, что таким образом политики от правящей Партии справедливости развития (ПСР) готовят общественность к серьезным изменениям. Дойти может вплоть до выхода из Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), отказа от западного вектора развития государства и превращения в подобие «ближневосточного султаната».
Другие же уверены, что Конвенция Монтре была проигрышем Турции. Она ограничивает суверенитет страны и не дает ей зарабатывать на каналах, взимая плату с иностранных судов.
Третьи считают, что вызывать споры вокруг конвенции — означает потакать интересам США и открыть НАТО путь в Черное море.
Конвенция Монтре. Основные положения
История вопроса
«Конвенция Монтре о статусе проливов» была подписана 20 июля в 1936 году в швейцарском городе Монтре с участием Турции, СССР, Великобритании, Франции, Болгарии, Румынии, Греции, Югославии, Австралии и Японии.
Соглашение было инициировано Турцией с целью пересмотра режима Черноморских проливов, определенных Лозаннским мирным договором в 1923 году. Тогда распад Османской империи был закреплен юридически, с установлением новых границ современной Турции.
Кроме этого, в 1923 году Анкару обязали демилитаризировать территории вдоль Босфора и Дарданеллы. Над проливами также была установлена международная комиссия. Спустя 13 лет благодаря Монтре Турция смогла вернуть контроль себе и упразднить международную комиссию над проливами.
Босфор
Конвенция регулирует режим прохода кораблей по определенным проливам. Торговым судам всех стран обеспечивается свободный проход через проливы как в мирное, так и в военное время.
Право на движение военных кораблей определяется в зависимости от того, принадлежит ли судно черноморскому государству. На военные суда неприбрежных стран накладываются особые ограничения, касающиеся максимального тоннажа и продолжительности пребывания в Черном море.
Ограничение водоизмещения надводных кораблей составляет 10 000 тонн, запрещен проход авианосцев, подводные лодки могут проходить только над водой.
Водоизмещение всех принадлежащих нечерноморским странам судов, пребывающих в Черном море, не должно превышать 45 000 тонн, судов одной нечерноморской страны — 30 000 тонн. Их количество — не более девяти, а срок нахождения — не более 21 дня.
Турция не вправе запрещать проход кораблей, но она может устанавливать порядок и время их прохода.
Реакция оппозиции
После заявлений Мустафы Шентопа заместитель председателя «Республиканской народной партии» (РНП) Энгин Алтай заявил, что спикер парламента Турции должен хорошо изучить 90-ю статью конституции.
«Некоторые соглашения не требуют утверждения парламентом, их отмена президентом возможна. Но президент не имеет права выходить из тех соглашений, которые ратифицировал парламент. Германия дала Адольфу Гитлеру такие полномочия 23 марта 1933 года. К сожалению, спикер нашего парламента делает то же самое. Он своими словами дает президенту смелость отказываться от международных соглашений без обращения к воле законодателей», — отметил оппозиционный политик.
Заместитель председателя «Хорошей партии» Унзиле Юксель заявила, что Конвенция Монтре установила суверенитет Турции над проливами. По ее мнению, заявления Шентопа очень опасны.
«Даже обсуждение выхода из Монтре может нарушить равновесие как в Турции, так и во всем мире. Соглашение, благодаря которому мы находимся в мире и согласии, не может быть отменено по желанию одного человека», — добавила Юксель.
Реакция в оппозиционных кругах заставила спикера парламента Шентопа оправдываться и говорить, что его не так поняли.
В разговоре с журналистами 29 марта глава парламента пояснил, что в своих комментариях он не упоминал конкретную конвенцию, а лишь указал на положения внутреннего законодательства, касающиеся международных соглашений.
«Такие соглашения, как Лозаннский мирный договор и Монтре, имеют особое значение. И речи о выходе из этих договоров не идет», — добавил он.
Канал «Стамбул»
Залог мира в черноморском регионе
Тем временем турецкие дипломаты решили окончательно разубедить власти своей страны от идеи строительства канала «Стамбул», что, по их мнению, непосредственно поставит под угрозу Конвенцию Монтре.
На днях 126 бывших послов Турции опубликовали письмо, в котором предостерегли власти страны об опасностях, которые могут возникнуть после строительства рукотворного пролива.
«Строительство канала «Стамбул» создаст предпосылки для пересмотра Конвенции Монтре. Обсуждение этого документа, крупнейшего дипломатического успеха Мустафы Кемаль Ататюрка (первого президента Турции — прим. ред.) после Лозаннского договора, приведет к потере абсолютного суверенитета страны над Мраморным морем и проливами Босфора и Дарданеллы», — уверены дипломаты.
Политики утверждают, что Монтре является залогом мира в черноморском регионе, а также основным документом безопасности России.
«Дебаты вокруг Конвенции Монтре приведут к тому, что Турция утратит свои достижения, и это приведет к проблеме безопасности и поставит под вопрос существование государства», — считают они.
Секулярные круги Турции в свою очередь уверены, что нынешнее турецкое руководство пытается снизить значимость успехов основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка и потому представляют Лозаннский мирный договор и Монтре как дипломатический проигрыш Ататюрка и его соратников.
Провластные журналисты, аргументируя в своих статьях важность строительства канала «Стамбул», называют его проектом, который разрушит «международную оккупацию проливов», открыто указывая на Монтре.
Тех, кто не согласен со строительством пролива, называют «предателями родины» и «лоббистами империалистов». По мнению сторонников «безумного проекта», он является рентабельным и принесет десятки миллиардов долларов дополнительного дохода в казну государства.
Кроме политических проблем, турецкая общественность обращает внимание на то, что возможный ущерб для окружающей среды окажется непоправимым. В оппозиционных СМИ появляются новости, что родственники чиновников или близкие к властям люди, благодаря своевременной инсайдерской информации, приобрели земли вдоль маршрута канала.
Корабли НАТО
В интересах НАТО, США и «неоосманистской» внешней политики
Обозреватель газеты Cumhuriyet, военный специалист Мехмет Али Гюллер уверен, что Эрдоган своим проектом по строительству канала «Стамбул» на самом деле способствует планам США по оккупации Черного моря.
«США не могли войти в Черное море на своих условиях и как им заблагорассудится из-за Конвенции Монтре. В последние годы, заставив Болгарию и Румынию на западе Черного моря вступить в НАТО и ЕС, совершив «оранжевый переворот» в Грузии на востоке Черного моря и пытаясь превратить Украину на севере в страну Альянса, американцы хотели избежать ограничения международного соглашения. Но у них это не получилось. Однако теперь с каналом «Стамбул» у США появится такая возможность», написал Гюллер в статье под названием «Канал Стамбул — это приглашение для НАТО».
По мнению Гюллера, отношение Эрдогана и его окружения к Лозаннскому мирному договору и Монтре обусловлено «неоосманистской» религиозной идеологией.
«Лозанна — договор, с которого берет начало Турция. Поэтому противники светской республики не могут принять его как победу и настаивают на том, что это был проигрыш. По той же самой причине они считают проигрышем и Монтре», — отметил журналист.
Религиозные мотивы видит и другой политолог, Ихсан Чаралан. В своей статье «Канал Стамбул не транспортный проект, а коррупционный и политический» он также пишет о том, что идея Эрдогана о строительстве канала «Стамбул» связана с «неоосманистской» внешней политикой.
«Трудно разобраться в событиях, не зная, что этот проект является частью мировоззрения «неоосманской», «экспансионистской» внешней политики Эрдогана и ПСР. Об этом открыто говорят ученые и обозреватели, которые создают идеологию правящей власти в провластных СМИ», — считает Чаралан.
Почему в Турции хотят отказаться от конвенции по Черноморским проливам
Политолог отмечает, что, согласно идеологии ПСР, исламский мир, который простирается от Атлантики до Тихого океана, в грядущем столетии (столетиях) будет набирать силу, станет доминирующим в новом мировом порядке. Турцию признают страной-лидером, установившей этот порядок, а Эрдогана — правителем нового мира.
Следовательно, по мнению религиозных кругов Турции, поддерживающих Эрдогана и правящую партию, такие соглашения, как Лозаннский мирный договор и Конвенция Монтре, являются документами, которые были навязаны Турции крупными державами.
«Подобные соглашения мешают стране достичь силы османского периода, и, следовательно, новая Турция должна бороться за изменение этих договоров», — такие идеи в открытую провозглашаются провластными лидерами общественного мнения.
Реакция спикера турецкого парламента, который заявил, что его неправильно поняли, говорит о нежелании руководства страны открыто показывать заинтересованность в упразднении Конвенции Монтре, но процесс уже запущен.
Такие вещи как преобразование собора Святой Софии в мечеть, выход из Стамбульской конвенции и другие решения, принятые Эрдоганом в последние годы, свидетельствуют об истинных намерениях властей. Разговоры о выходе из Монтре могли быть проверкой реакции турецкого и мирового сообществ. Это было необходимо главе государства перед принятием окончательного решения.
